Комментарии на сайте
|
Лена вздрогнула, слушая громкие монотонные удары сердца в грудь.
Как-то странно прозвучало это слово из его уст. Муж…
Андрей долго смотрел на Максима прямо в глаза. Не испугавшись, не отстранившись, не смутившись.
Он не сделал ничего такого, за что ему пришлось бы краснеть, хотя Максим и смотрел на него взглядом хищника, у которого отняли его добычу. Но Андрей… он вел себя по-мужски.
Решительно протянул вперед твердую ладонь, не отводя от Макса твердого взгляда, и проговорил:
- Андрей Порошин, - его голос не дрогнул ни на миг – Друг Лены.
Максим пронзил его колким взглядом, оценивая противника и последствия его вмешательства в их с Леной жизнь, а потом, плотно сжав его руку, поджал губы и выдавил сквозь зубы:
- Понятно.
Лена повела плечами, окутанная ознобом.
Сухо, коротко, безэмоционально. Она никогда не слышала в тоне его голосе подобных тонов.
Максим резко выпустил руку Андрея из своего захвата, сделал уверенный полушаг, что отделял его от Лены, и захватил ее в плен своих рук, обнимая за талию и прижимая к себе.
- Ты не устала? – совсем другим, нежным и ласковым голосом прошептал он, наклонившись к ее уху
Поборов стеснение, смущение и колючую, но сладкую дрожь, вызванную его теплым дыханием на шее, Лена опустила взгляд в пол и покачала головой.
- Нет, - прошептала она, едва дыша
Максим уткнулся носом ей в затылок, вдыхая аромат волос и шелковистой кожи.
- Ты уверена?.. – его шепот обжег ее кожу, словно щупальцами захватывая в плен
- Да, все хорошо, - пробормотала она, поднимая глаза на Андрея
Боже, как неудобно! Какое острое смущение разливается к щекам! И сердце колотится в груди, словно сумасшедшее! А пульс участился в несколько раз, разнося кровь, наполненную адреналином, по венам.
Почему Максим так поступает? Что он делает и зачем?! Он никогда – никогда за девять лет! – так не поступал, всегда ограничиваясь тем, чтобы подхватить ее под локоть и осведомиться о ее самочувствии или увести с мероприятия. А сегодня… Почему сегодня он решил проявить подобную нежность?!
Лена осмелилась бросить на Андрея быстрый взгляд.
На его лице застыла равнодушная маска. Плотно сжатые губы, сведенные брови, бокал в руке дрожит от сдерживаемых чувств, на щеках легкая краска… Но его глаза! Эти зеленые глубины сказали ей все!!
Разочарование, удивление, обида, недоумение, гнев, непонимание и неверие. Тоска. Безграничная тоска.
Проследив за ее взглядом, Максим, поднял глаза на Порошина, зло сощурившись.
- А что, Андрей… Николаевич, - обратился Максим к Андрею с неохотой, - вы здесь представляете Потапова?
Андрей нахмурился, вызывающе поднял подбородок и проговорил:
- Да, Максим… Александрович, верно? – бросил быстрый взгляд на Лену, что не ускользнуло от Максима – Это так. Вас что-то смущает? – усмехнулся, едва заметно скривив губы – Я хороший партнер, никто раньше не жаловался, можете не беспокоиться.
Лицо Максима помрачнело, Лена почувствовала, что его пальцы стиснули ее талию.
- Надеюсь, и нам не придется.
Он притянул Лену к себе, крепче прижимая ее к себе. Она услышала бешеное биение его сердца, частое дыхание, касавшееся ее волос и щеки, и дрожала от ощущения его такой обезоруживающей близости.
Лена знала, что Максим всегда демонстрировал, какая у него замечательная жена, показывал ее друзьям, как красивую статуэтку, но вместе с тем держался прохладно и отстраненно, словно не желая выносить сор из избы и показывать, какие у них отношения за пределами празднества. Он никогда раньше не проявлял своих чувств по отношению к ней на людях. Редко целовал даже в щеку, и уж конечно же, никогда не проявлял такой всепоглощающей нежности, захватывая в свои объятьях и нашептывая ласковые слова.
Сегодня он был другим, словно убаюкивая и успокаивая своим голосом.
|
|
|
|
|
Лена наделась, что они не подойдут к этой невидимой грани, что словно бы разделяла их миры, но понимала, что изменения, которые стали происходить в их жизни – резко, стремительно, молниеносно, не смогут не оставить следов, остаться незримыми и блеклыми. Последствия будут носить взрывной характер. Потому что статичность не будет мириться с ворвавшимся в ее мир движением к переменам, она воспротивится, и, в конечном счете, это противостояние дойдет до своего логического финала.
Лена втянула в себя кладбищенский воздух и огляделась по сторонам.
Максима на кладбище еще не было. Он ушел рано утром, не разбудив ее, не предупредив о своем уходе, хотя раньше всегда будил, желая, чтобы она проводила его двери. Она проснулась в холодной пустой постели и долго еще лежала с открытыми глазами, разглядывая потолок, и сотни раз прокручивая в памяти события вечера встречи с партнерами Максима. Вечера встречи с Андреем.
Она не ожидала, что встретит там его, никогда бы не подумала, что судьба решит посмеяться над ней еще раз. Посмеяться так зло, так подло, так… неоправданно жестоко. Андрей партнер Максима! Даже в самом страшном кошмаре не могло бы привидеться подобного. Максим никогда не должен был узнать о том, что они с Андреем виделись! И он не узнает, Лена верила тому, что Андрей будет молчать. И все же… странное предчувствие неминуемой беды не оставляло в покое.
Хотя, конечно, не стоит лгать себе и утверждать, что она была не рада увидеть его. Совсем наоборот. Среди этого тусклого разнообразия, безразличия, сплетен, равнодушных взглядов и немых вопросов, которые никогда не сорвутся с губ по причине их интимности, Андрей выделялся на этом фоне ярким привлекательным пятном. Он был для нее тем лучиком света, к которому она тянулась, которого ждала эти годы. Тот свет, к которому нужно идти, чтобы не исчезнуть во мраке пустынных, одиноких, серых улиц вчерашнего прошлого. Человек, которому, очевидно, было не все равно, что с ней происходит.
Она рада была его видеть. И в тот момент ей было действительно все равно, что может подумать Максим, что он скажет ей потом, как он вообще отреагирует на появление рядом с ней старого друга.
Она была счастлива, что на этом островке шумного молчания и глухого равнодушия нашла родственную душу.
Она уважала Андрея. Не только за то, что он пообещал помочь ей с работой, хотя за это была ему отчаянно благодарна, но и за то, что он не пасанул и не испугался встречи с Максимом, хотя она, по правде говоря, был охвачена какими-то противоречивыми чувствами, когда муж подошел к ним.
Андрей держался сдержанно и стойко, ни на миг не поддавшись охватившему его неприятному чувству.
Она увидела по его лицу и глазам, что он понял, кто это, еще до того, как Максим представился. Ей хватило и мгновения, чтобы это осознать, как и ему хватило лишь секунды, чтобы понять, кто перед ним.
Ее словно молнией ударило, когда она услышала голос мужа за своей спиной, и выпрямилась, натянутая, словно гитарная струна, когда увидела его силуэт рядом с собой, его грозное лицо с застывшей на нем каменной маской и угрозой, с глазами, пылающими синим пламенем, она вздрогнула.
Не в силах пошевелиться или что-то сказать, она просто молчала, не отводя от него взгляда.
Андрей застыл рядом, твердо встречая грозный взгляд, направленный на него.
От этого взгляда даже Лену пронзило острой стрелой, но Андрей держался очень стойко.
Минутное молчание стало давить на них тишиной, неопределенность и горькой слизью. А мгновения все бежали, перетекая из одной минуты в другую.
- Максим Колесников, - проговорил Максим, наконец, сузив глаза, превратившиеся в острые льдинки, и протянул руку вперед – Муж Лены.
|
|
|
|
|
Лена приподняла уголки губ в горькой усмешке.
Она бы никуда не смогла уйти, даже если бы у нее и было подобное желание. Ей некуда было идти.
А вот Максим… Максим мог позволить себе многое, тогда как у нее прав не было. Она не додумалась за эти годы потребовать от него прав. Она упустила тот момент их отношений, когда нужно было настоять, заставить, отстоять свою позицию и высказать свои интересы.
А теперь оставалось пенять лишь на себя, сетуя на то, что она лишилась того, о чем сама не попросила, чего когда-то не потребовала. Она не могла теперь сделать тот шаг вперед который увел бы ее в прошлое.
Прошлое нужно было перечеркнуть, перевернуть протертую с годами страницу и начать жить сначала.
Научиться мечтать, надеяться, верить в чудо. Нужно было заявить о том, что и у нее тоже есть права.
А Максиму никогда не нужно было много. Ему нужно было ровно столько, сколько он мог бы снести.
Золотая медаль в школе, красный диплом в институте, собственный бизнес, реализация мечты и успех.
Он всего этого достиг. Потому что всегда достигал поставленной цели.
С некоторых пор ему нужна была она.
И в тот вечер встречи с партнерами Лена отчетливо поняла, словно сквозь приподнятую вуаль увидела, осознала, что Максим никому ее не отдаст. Будь то друг, просто знакомый или случайный встречный.
Не отдаст, и заявил об этом напрямую. Не словами – взглядом, жестом, касанием.
Она не понимала подобной позиции по отношению к себе. Она никогда не давала повода в себе усомниться, даже если бы у нее и было желание уйти…
Лена покачала головой и закрыла глаза.
Боже, если и нужно было уходить, следовало сделать это еще девять лет назад. Тогда, когда они еще не ступили на роковую дорогу, ведущую в никуда.
Ей нужно было найти в себе силы и уйти от него.
Ему нужно было смирить свою гордость и отпустить ее.
А сейчас… сейчас было слишком поздно.
Слишком поздно что-то решать, что-то менять, что-то осознавать и понимать. Потому что привычка – вторая натура, и очень сложно исправить то, что было заложено в тебя годами, и искоренить это в один миг. Она привыкла жить рядом с ним и быть его женщиной во всех смыслах этого слова.
Он привык к тому, что она всегда с ним, всегда его.
И все же, все же… девять лет это слишком много для того, чтобы принимать устоявшееся положение вещей и не пытаться что-то изменить. Потому что та медлительность и даже статичность, что закутала их в свой кокон, не давая и мгновения, чтобы вздохнуть свежего глотка, вдохнуть полной грудью, не урывками, не украдкой, порабощала и угнетала, подводя их к той черте, за которой уже может быть слишком поздно что-то менять. Туда, где уже не будет правых и виноватых – где будут лишь руины от того, что когда-то еще можно было спасти. Туда, где будет взрыв эмоций, чувств, характеров и положений. Где уже не будет достаточно глухого «прости», где будет мало «люблю». Туда, где жизнь начинается с чистого листа. И где слишком больно и страшно будет замереть в объятьях друг друга, чтобы начать все сначала друг с другом.
|
|
|
|
|
12 глава
Пасмурное утро, противное.
Свинцовые серые тучи сгустились над городом, укрывая его, словно саваном, и не пропуская тусклый солнечный свет, стремящийся озолотить верхушки старых елей, сосен и дубов своим сиянием. Накрапывал мелкий моросящий дождь, колкий и гадкий, острыми иголочками бьющий в лицо и скользкими влажными струйками стекающий по бледной коже, вызывая дрожь во всем теле.
Лена вздрогнула, почувствовав охвативший ее озноб, но, словно не обратив на него внимания и плотнее закутавшись в пальто, склонилась над могилой и опустила голову вниз.
Холодный северный ветер развевал выбивавшиеся из-под берета светлые волосы, и они лезли в глаза, в которых застыли слезы. Смахивая слезы замерзшими пальцами, не облаченными в перчатки, девушка закрыла глаза и глубоко вздохнула затхлый запах кладбища, перемешанный с запахом хвои и земли.
Здесь всегда становилось легче, несмотря на то, что слезы всегда против воли стекали по щекам. Сердце билось спокойнее и глуше, дышать было легче и глубже, какое-то блаженное умиротворение и спокойствие окутывали своим теплом, словно щупальцами, и руки не дрожали так сильно.
Лена посмотрела на застывшую на гранитном камне старую, уже пожелтевшую фотографию, и ощутила подступивший к горлу толстый густой комок, сглотнув который, почувствовала боль.
Бабушка… Дорогая, любимая, родная, самый близкий человек на всем земном шаре!!
Умерла. Восемь лет назад. Именно в тот момент, когда ее внучке больше всего нужна была ее помощь, поддержка и совет. Именно тогда, когда Лене так хотелось почувствовать ее тепло и яркий свет, сияющий в груди, услышать нежный, ласковый, чуть хрипловатый голос, увидеть морщинистое лицо и потускневшие со временем голубые глаза, ощутить себя нужной кому-то.
Именно тогда, когда Лене так важно быть знать, что она не одна в этом мире, бабушка покинула ее.
Как она скучала по ней! Как молилась восемь лет назад, чтобы она выжила, когда та заболела и слегла в больницу без надежды на скорое выздоровление! Как надеялась, как ждала чуда! Как верила в то, что она не покинет ее в трудный момент, ведь никогда не покидала. Всегда обещала, что будет рядом, что поможет советом, что не уйдет и не оставит ее. Не обманула, - ошиблась.
Если бы тогда восемь лет, она была рядом, возможно, не было бы этих девяти лет ада и кошмара, не было бы раздирающего грудь чувства вины и ответственности за содеянное, не было бы острого комка в горле, слез по ночам, боли в сердце и давящих на грудь сожаления, обиды и горечи.
Она бы не допустила, она бы подсказала, как правильно, она бы не позволила случиться кошмару.
Лена ощутила, что слезы скользнули из глаз и заструились по щекам, проникая в рот и попадая на язык.
Восемь лет без нее. Она их пережила. Вытерпела и выстрадала право на завтрашний день.
Жаль только, что на то, чтобы осознать, как правильно, ей потребовалось много лет боли и обиды. Ей нужно было самой пережить свою боль, чтобы понять свою ошибку и не повторить ее.
Лена шмыгнула носом, дрожащими пальцами смахнула с лица слезы и уставилась на бабушкин портрет.
Только почему-то вместо такой родной приветливой улыбки перед глазами всплыло жесткое лицо с плотно сжатыми губами, сведенными бровями и волевым подбородком. Синие глаза с горящими внутри искорками укора сощурились и смотрят на нее, не отрываясь, словно наблюдают за ней. А острый орлиный взгляд словно предупреждает, словно уведомляет, словно говорит, что ей нигде от него не скрыться.
|
|
|
|
|
- Я очень хочу!! – уверила она его, схватив за руку
- Тогда, - он посмотрел на застывшую на своем локте маленькую ладошку и накрыл ее своей рукой, заглянул в доверчивые темно-карие глаза, горящие надеждой и верой, - я постараюсь тебе помочь. Обещаю.
Лена сжала его руку, улыбнулась, расцвела, воскресла, воспылала.
А Андрей не отводил от нее глаз, зачарованно глядя на дорогое сердцу и душе лицо.
Лицо, которое даже десять лет не смогли вычеркнуть из его памяти.
- Ты сегодня очень красивая, - произнес он тихо, почти шепотом, одними губами, боясь нарушить атмосферу тепла, уюта, проникновенности и нежности
Лена выдохнула, приоткрыв губы, и в смущении опустила взгляд.
- Спасибо.
Андрей пожал плечами и поджал губы.
Не его женщина. Не его. Смириться бы, а он не мог.
Странная штука – жизнь, творит, что хочет, сталкивая людей на одной дороге, а потом раскидывая их по перекресткам. Вынуждая страдать, любить, ненавидеть, испытывать нежность… И оставаться на разных ниточках мироздания, бессильных перешагнуть ту невидимую грань, что начертила судьба.
- Я вам не помешал?..
Грозное, предупреждающее, почти злобное. Произнесенное сквозь зубы, на выдохе, жестко.
Сомнений не было, просто не могло быть.
Максим Колесников, собственной персоной.
Андрей понял бы это и по тому, как встрепенулась, вздрогнула, напряглась Лена, мгновенно отдернув свою ладонь от его руки и отойдя от него на несколько шагов назад.
Подняла на подошедшего взгляд, полный… чего-то странного, смешанного, непонятного.
Стиснула бокал в руке, сглотнула.
Такие мелочи, почти незаметные, едва уловимые, но такие отчетливые для Андрея.
Он устремил взгляд на подошедшего к ним мужчину.
Высокий, статный, волевой, жесткий, принципиальный…
А в глазах пылает синий огонь, вырисовывая черные блики искорками негодования и предупреждения.
«Она моя. И я ее никому не отдам!»
И Андрей понял, что с таким соперником бороться бесполезно. Проигравшим неминуемо станет он сам.
|
|
|
|
|
- Значит, вот кто твой муж, - произнес он тихо – Максим Колесников!?
Лена сглотнула, ощущая себя в чем-то виноватой. Может быть, ей не стоило признаваться?.. А смысл? Не узнал бы от нее, узнал бы позже от кого-то другого. Разве подобное можно скрыть?!
Смирится ли Андрей, вот в чем теперь вопрос. Ведь одно дело, знать, что у нее есть муж, и совсем другое – что теперь они будут вынуждены работать вместе.
Она посмотрела на мужчину, а тот грустно улыбнулся ей, глядя прямо в глаза.
- Знаешь, - проговорил он тихо, тронув ее за руку, - а я не удивлен.
Слишком двоякими были эти слова, и эту двойственность заметила и Лена, вздрогнув всем телом.
Острые иголочки мгновенно вонзились в плоть, проникая под кожу и парализуя ее.
- Я не знала о том, что ты наш партнер, - проговорила Лена, надеясь на то, что голос звучит ровно
- Я тоже об этом не знал, - горько усмехнулся Андрей, стискивая бокал – Ты работаешь вместе с мужем?
Девушка покачала головой.
- Нет, не работаю.
- Тогда ты, наверное, пошла работать по специальности? – он весело подмигнул, всеми силами стараясь вернуться за ту негласно проведенную черту, которую они уже перешагнули, и вернуть разговор в прежнее беззаботно легкое русло – Кондитер, насколько я помню?
Лена улыбнулась, глаза ее засветились. Снова.
Интересно, если задуматься и посчитать, насколько чаще она улыбается в общении с Андреем, чем в разговорах с Максимом?.. Статистика ужаснула бы результатами.
- Да, кондитер, - подтвердила она – Но я не работаю по специальности. Я вообще не работаю, - тихо добавила она, опустив глаза
Андрей замер, нахмурился, а потом выдавил из себя:
- Почему?
Самый сложный вопрос из всех, которые вообще можно задать, это вопрос почему. Он требует анализа.
Лена пожала плечами и взмахнула рукой, другой стиснув бокал.
- Не знаю, так получилось, - подняла на него грустный взгляд – Не устроилась сразу… Потом семья…
- Он тебе не позволяет, да? – напрямую спросил Андрей, внимательно глядя на ее смущенное лицо
О ком именно говорит мужчина, можно было и не угадывать.
- Нет, - проговорила она, осознавая, что говорит не всю правду – Максим здесь ни при чем. Просто, - она поджала губы и отвела взгляд в сторону, - так сложилось, что… не получилось.
- А ты хочешь, чтобы получилось? – вновь напрямую спросил Андрей, пронзая ее острым взглядом
И вновь она смущенно отвела глаза.
- Да, я хотела бы, - призналась она, не смея солгать ему в этом – Но сейчас сложно устроиться. Я потеряла много лет, да и практики у меня не было. Сейчас это, наверное, уже нереально.
Она грустно вздохнула, и Андрей тронул ее за руку, нежно и легко касаясь шелка кожи, провел по нее большим пальцем, словно успокаивая, а потом проговорил, ласково глядя на нее:
- Не бывает ничего нереального, - уверенно, твердо, со знанием дела
Она доверчиво заглянула ему в глаза, неуверенно улыбнулась.
- Ты так думаешь?
- Конечно, - с неохотой отпустил ее руку, вздохнул – Я подумаю, как тебе помочь. И если ты хочешь работать, то ты будешь работать.
Карие глаза засияли сотнями, тысячами, миллионами звезд. Счастливая улыбка расплылась на лице.
- Серьезно? – проговорила она изумленно – Ты, правда, можешь?
- Если ты хочешь…
|
|
|
|
|
А Максим?.. Максим тоже изменился. Она чувствовала эти перемены в нем.
В тот злополучный день принес ей цветы. Впервые за эти годы – принес ей цветы. А она оказалась такой недалекой идиоткой, что даже не оценила подарка!! Даже спасибо не сказала.
Он перестал контролировать ее. Не звонил ей через каждый час, спрашивая, где она, с кем и что делает.
Она была в замешательстве, не зная, что и думать, и нервничала, переживала.
Но эти перемены не могли остаться незамеченными. Особенно на фоне тех лет, что прошли в постоянной гонке за проблемами, гноящимися ранами и ярлыками, которые они вешали друг на друга.
Как сложно все было.
Лена распахнула глаза и вздохнула, покачав головой.
Почему жизнь так сложна?! Или они сами усложняют ее?! Накручивают проблемы, как на катушку, и все сильнее и глубже увязают в водоворот боли и бессилия, заступая за тот край, где уже ничего нет, - только пустота, боль и одиночество.
Сердце дрогнуло, отзываясь эхом боли в груди.
Она почувствовала чье-то присутствие рядом с собой, но не обернулась.
Не Максим. Кто-то другой…
- Девушка? – знакомый мягкий голос, рядом, почти над самым ухом
На душе потеплело, улыбка почти непроизвольно расплылась на лице.
Лена обернулась к Андрею, глаза ее светились.
Молодой человек, наклонив голову немного набок, подмигнул ей и протянул бокал шампанского.
- Девушка, можно вам угостить? – проговорил он с улыбкой, озарившей его красивое лицо
Лена, улыбаясь, кивнула и приняла бокал из его протянутой руки.
Странно, но она даже не подумала о том, что скажет Максим. Ведь сомневаться в том, что наблюдает за ней, и, конечно же, видел приближение Андрея, не стоит.
Но почему в тот момент, когда она увидела светящиеся зеленые глаза и радостную улыбку, мысль о том, что мужу может не понравится это общение, проскользнула незамеченной, уступая место обычному желанию поговорить с молодым человеком, к которому, несомненно, питала нежные чувства.
Андрей приподнял бокал вверх, предлагая тост.
- За встречу? – игриво улыбнулся ей, скривив губы, и Лена кивнула
Держится молодцом, даже, несмотря на сложный разговор в кафе, когда все точки над «и» уже были расставлены и приоритеты разобраны. И Андрею досталось лишь почетное второе место – место друга, пусть и лучшего, а лидирующие позиции, как и прежде, были отдано другому.
Девушка пригубила шампанского и посмотрела на Андрея, улыбнувшись уголками губ.
- Как ты здесь оказался? – проговорила она
Светлые брови вопросительно приподнялись.
- Как, ты разве не знаешь? – он казался удивленным – Я теперь партнер «Империи».
Лена ахнула, изумленным взглядом пронзая друга детства и понимая, что улыбается все шире.
- Так ты и есть тот партнер, которого ждал Максим? – воскликнула она
- Ммм… Максим? – нахмурившись, пробормотала Андрей
Сердце забилось в груди сильнее и громче. Лена выдохнула.
- Эээ, да. Мой муж, - проговорила она смущенно и отвела глаза – Максим Колесников.
Андрей удивился, она увидела это по его изменившемуся лицу. Брови вопросительно приподнялись, уголки губ опустились, глаза блеснули странным огнем, затаившимся внутри зрачков.
Бокал в его руке дрогнул.
|
|
|
|
|
Она так отчаянно хотела ребенка от него!! Хотела держать на руках своего малыша и зажимать его маленькую ладошку пальцами, гладить мягкую нежную кожу и целовать его на ночь, напевать ему песенки и улыбаться, слыша его громкий смех, читать сказки на ночь и умиленно смотреть на свое посапывающее чудо. Хотела не плакать больше и не чувствовать острую боль в сердце, когда видела детей в городском парке, и не убегать от реальности в тот самый парк, который когда-то отнял у нее самое дорогое.
Она просто хотела спрятаться от боли, заполнявшей ее сердце, за смехом своего малыша.
Но и в этом Максим ей отказывал.
Может быть, слишком рано она решилась, осмелилась заговорить об этом?..
Брови сошлись на переносице, а губы горько скривились.
Но Боже, девять лет – это разве рано?!!
Девять лет прятаться, скрывать, таить в себе боль и отчаяние, теплить в глубине души толику надежды на то, что когда-нибудь и ей улыбнется счастье?! Пытаться уверить себя в том, что поступает правильно?! Обманывать саму себя и по-прежнему оправдывать его?! Винить и корить себя за случившийся в их жизни ад и не иметь ни малейшей возможности сесть за стол и поговорить?!
Может быть, когда-то, несколько лет назад она упустила тот момент, когда еще можно было что-то изменить и исправить, попытаться начать жить заново, перевернув испачканную предательством и виной страницу их судьбы?.. Может быть, тогда, когда нужно было говорить, она молчала?!
А сейчас..? Что же сейчас?... Есть ли у них это сейчас?!
Лена чувствовала, что что-то не так, хотя и не могла сказать, что именно. Наверное, то, что происходило между ними, нельзя было выразить словами, не было таким слов, чтобы выразить состояние, в котором они находились. Его можно было только прочувствовать.
Но в чем причина этих перемен?.. В ней самой?.. Или в Максиме?..
Она стала другой. Нет, нет, не так… Она не смогла бы измениться окончательно, девять лет жизни, полной раскаяния за содеянное и решительное погребение себя под пеплом от совершенной ошибки, не смогли пройти бесследно ни для Макса, ни для нее.
Просто некоторые вещи для нее стали простыми и выполнимыми. Она стала задумываться о том, как живет. И сколько лет боли и обиды прошло впустую!! Столько лет… Девять лет. Она могла бы назвать число месяцев, недель и даже дней того ада, в котором прожила. Ни один не исчез из памяти, хотя они и были серыми, блеклыми и однообразными. Слишком много боли было, слишком много горечи и обиды.
Нужно было меняться. Давно нужно было меняться. Несколько лет назад. А может быть, это следовало сделать еще в самом начале путь в девятилетний ад, просто не вешая на себя ярлык виноватой?!
Как жаль, что для того, чтобы осознать, что ошибалась все эти годы, она должна их пережить?.. Лишь для того, чтобы прийти к неоспоримой истине – только перемены могут ее спасти.
И первый шаг к ним она уже сделала.
|
|
|
|
|
И хотя Лена чувствовала, что этот вечер чем-то отличается от остальных, на которых ей приходилось бывать, она все еще ощущала легкий дискомфорт. Не сравнить, конечно, с другими вечерами, на которых ей приходилось бывать почти против воли, а потому, что так было нужно, но все же, все же…
Многое здесь не очень нравилось ей.
Опять же эта сумасшедшая гонка за нелепыми светскими новостями, которыми ее «кормили» жены или подруги партнеров Максима. Все те же старые добрые факты о том, кто на ком женился, кто с кем развелся, кто кому изменяет, кто кому клянется в любви и верности. Сплошное однообразие!! И ко всему прочему, опять этот едкий смех, равнодушные восклицания в попытке показаться учтивым.
Какая-то дышащая фальшью обстановка, от которой Лена всегда задыхалась.
И все же, она чувствовала, что что-то не так. По-другому, иначе, не так, как всегда.
Извинившись перед знакомыми, она двинулась к столику с напитками.
Может быть, все дело в той части дорогого ресторана, где проходил вечер?
Этот зал девушке нравился. Выполненный в восточном стиле, светлого цвета, с красивыми арками, высокими потолками и многочисленными светильниками и бра, увешанными вдоль стен.
Устав от смеха и бесполезных сплетен, которыми ее продолжали снабжать женщины, Лена прикрыла глаза, покачав головой. Сжала ладони в кулаки, почувствовав, что кожа стала влажной и липкой. Разжала руки и бросила быстрый взгляд в сторону мужа.
Чтобы лишний раз убедиться в том, что он наблюдает за ней.
Находясь в противоположной части и о чем-то беседуя со своими партнерами, он смотрел на нее. Весь вечер. И она чувствовала его взгляд. Прямой или искоса, внимательный или рассеянный, чувственный или жесткий. Но она чувствовала его. Всегда.
Эта нервная дрожь, стремительно пробегавшая вдоль позвоночника, проникавшая, казалось, в каждую клеточку тела. Биение сердца в ребра, сумасшедшее, безумное биение. И пульс врывается в вены, грубо, настойчиво, призывно. А в горле вместе десятка слов, которые она могла бы произнести, лишь тихий стон.
Девушка шумно вздохнула и опустила глаза.
Что-то изменилось в их отношениях с Максимом, и она чувствовала это. Ощущала каждым ударом сердца, бившегося для него одного. Каждым покалыванием острых иголочек в кожу. Каждым порывом дрожи, врывавшимся в позвоночник, подобно стихии. Жарко или холодно, стремительно или протяжно…
Она просто чувствовала, она просто знала.
После разговора о ребенке…
Что-то изменилось. Надломилось, треснуло, разбилось…
Разбилась вдребезги прошла жизнь. И девушка не знала, к лучшему это или к худшему.
Действительно ли что-то изменилось или она придумала для себя эти изменения?! Не из-за того ли, что так сильно хотела, чтобы что-то изменилось?! Не потому ли, что она сама изменилась?!
Или ей просто хотелось верить в то, что она меняется? Просто потому, что так сильно и отчаянно хотела перемен, что поверила в них?! Или же действительно переживала эти перемены?..
Лена прикрыла глаза, поджимая губы.
Максим не говорил ей об этом. Ни разу после того памятного разговора о ребенке. В тот вечер он лег рядом с ней, обнял сзади за талию и, щекоча губами и теплом дыхания ее шею, прошептал, что не может дать ей то, что так отчаянно хотела. Не сейчас, не через год, не через два…
Он никогда не хотел детей. И Лена прекрасно знала об этом.
После событий, что произошли девять лет назад, он никогда не хотел детей. Он даже разговор ей на эту тему заводить запретил. И она покорно молчала, чувствуя свою вину.
А несколько дней назад… не сдержалась, не вытерпела, попросила…
Она подумала, что можно, что негласный запрет снят, что он не отвернется, не отвергнет, что поймет…
|
|
|
|
|
Он не верил в то, что все для Порошина осталось в прошлом. Для Лены – да, но не для него.
Хватало одного взгляда на его светящиеся глаза и широкую улыбку, чтобы это понять.
Максим был уверен, Андрей Порошин еще появится в их жизни.
Но пройти в нее и сломать то, что и так уже едва дышало, он ему не позволит.
Потому что для себя решил восстанавливать разбитую когда-то жизнь. Нужно было сделать это очень давно. Не переходя ту границу, за которой уже было слишком поздно что-либо менять.
Девять лет ада должны были закончиться. Когда-нибудь…
Осталось подвести итог и поставить точку. Чтобы начать жить с чистого листа.
_________________
|
|
|
|
|
Тяжелый, ледяной взгляд на Петра из-под бровей.
- О чем?! – прошипел он сквозь стиснутые зубы
Петр вздохнул и непроизвольно махнул рукой в сторону Лены и Андрея.
- Потапова сегодня не будет, - сказал Петр – И я думал, что ты знаешь об этом…
Сердце пропустило глухой удар. Максим втянул в себя воздух.
- Не знаю, - медленно, с расстановкой выдавил он, пытаясь не сорваться на крик – Кто-то будет вместо него или мы вообще пришли сюда зря?
Петр озадаченно посмотрел на друга.
- Слушай, ты как с другой планеты, - проговорил он с обвинением в голосе – Ты хоть слушаешь, что говорят на собраниях?! Или просто так их созываешь, чтобы вспомнить, с кем работаешь?!
Максим помрачнел.
Петр был прав, и ему это не нравилось.
В последнее время он был слишком занят Леной, собой, размышления о прошлом, которое давно нужно было оставить в прошлом и жить настоящим, перевернув страницу на чистый лист. Слишком часто подвергал себя анализу и словно выворачивал наизнанку душу в неосознанной попытке выяснить, как и почему их с Леной жизнь превратилась в кошмар.
И за всем этим совершенно забыл о том, что жизнь вокруг него не остановилась, не замерла на какой-то отметке по его желанию, она продолжала идти своим ходом, перетекая из одного дня в другой, сменяясь неделями и месяцами…
И сейчас Максиму казалось, что какая-то важная часть жизнь словно прошла мимо него.
- Слушай, Макс, - сказал Петр, с пониманием глядя на друга – Я знаю, что у вас с Леной сейчас трудный период, переосмысление ценностей и осмысление ошибок, прощение обид и прочее…
Максим нахмурился. Интересно, откуда он это знает?!
- …Но все-таки, нужно перестать жить только прошлым, - продолжил Петр – Настоящее, оно вот – рядом, - Петр бросил быстрый взгляд в сторону Лены, потом схватил друга за плечо – Сейчас стоит и разговаривает с твоей женой.
- При чем здесь это?! – воскликнул Максим, сощурившись
- Делами Потапова теперь управляет Порошин, - без предисловий выпалил Петр
Сердце Макса предательски дрогнуло, глаза сузились и потемнели.
Мужчина навис над другом черной тенью.
- Кто?! – прошипел он яростно
- Порошин. Андрей Николаевич, - охотно и без эмоций повторил Петр - Ты о нем слышал?
Максим стиснул зубы.
- Лучше бы не слышал, - прошипел он с яростью – Это старый друг Лены.
Петр закатил глаза и присвистнул.
- Вот, значит, как, - протянул он, глядя на девушку – Понятно теперь, почему они так общаются, - взгляд на Максима – И что, просто друг, ничего большего?
Быстрый уничтожающий взгляд в его сторону.
- Да ладно, ладно, что ты сразу!! – проговорил он мгновенно, приподнимая руки вверх – Я просто поинтересовался. Мало ли, что там было… в прошлом.
- Петя!! Ты что, издеваешься?!! – взревел Максим
- Успокойся ты! – вдруг выпалил Петр - Тебе с ним еще работать! –глаза его вмиг стали серьезными, он похлопал друга по груди – Лучше тебе взять себя в руки и взглянуть на ситуацию трезво, Максим. Нельзя на все так реагировать, и ты это понимаешь, - нравоучительным тоном проговорил Петр – Возьми себя в руки и не думай сейчас ни о чем, кроме работы. Лена – твоя жена, в конце концов, а Порошин… - Петр усмехнулся – Да кто он такой? Просто друг, к тому же из детства. Она поговорит с ним и забудет, - глаза Петра вдруг стали серьезными - А как партнер, он нам просто необходим, и упускать его мы не имеем права.
Максим кивнул, все еще хмурясь и сжимая губы.
|
|
|
|
|
Андрей Порошин.
Старый друг, который появился в ее новой жизни. В ее жизни с ним, Максимом.
Он думал, что больше никогда его не увидит, и тут… Как вспышка, как раскат грома, как удар под дых.
- О чем задумался, друг мой? – послышался рядом знакомый мужской голос
Такой далекий, этот голос не сразу долетел до разгоряченного сознания Максима, застывшего у столика с плотно поджатыми губами и сведенными бровями, думающего сейчас лишь о том, что его жена общается с человеком, которому Максим дал сразу же определение «опасный».
Соперник, конкурент, захватчик?!
Какая разница, если он был опасным. Не только для Лены, или, скорее, не для Лены, а для него…
В первую очередь, для самого Максима.
Что- то такое было в нем… отталкивающее, раздражающее, негативное. Что-то, что заставляло Максима щуриться, негодовать, готовиться к прыжку, как дикому зверю, защищающему свое.
Слишком легко и непринужденно беседовал он с Леной, слишком просто, без трудностей и препятствий удалось пройти ему через ту стену неприятия, которой она всегда старалась огородить себя и свои чувства.
Слишком явными были его легкие, для постороннего – чужого! – взгляда, казалось, случайные прикосновения к ее руке. Но Максим видел все!! И блеск глаз блондина, и его заигрывающие улыбки, и нежный взгляд, которым он ласкал девушку на протяжении всего их недолгого разговора.
От ищущего взгляда безумца, который все поставил на карту, не укрылось ничего.
Ревнует?! Прорывается в него скользкая мрачная мысль.
Да, черт побери, ревнует!!
- Оо, - послышался вновь голос, - я, кажется, не во время?
Опять этот голос. Знакомый…
Максим обернулся к подошедшему и смерил его колким взглядом.
Петр Беркутов. Кто бы это мог еще быть, как не он?..
Его давний друг и партнер по бизнесу. Вечно ухмыляющийся, саркастичный, критически настроенный ко всем и каждому, единственный человек, который понимал Максима, как никто иной.
- Дааа, Макс… - протянул он, проследив за взглядом друга – Значит, правду говорят, что ты тут с ума сходишь.
Максим мгновенно обратился в слух и уставился на друга, нахмурившись.
- Кто говорит? – с подозрением спросил он
Петр лишь пожал плечами, протягивая Максиму бокал с шампанским.
- Да кто только не говорит. Что, из-за Лены опять? – с сочувствием спросил друг
Максим бросил в сторону жены быстрый взгляд, помрачнел, изменился в лице, кивнул, сжимая губы.
Петр проследил за взглядом друга и, глотнув шампанского, произнес:
- Я не знал, что Лена с ним знакома.
Максим напрягся, в тугую пружину сжались нервы. Он посмотрел на Петра угрожающим взглядом.
- С кем?! – выдавил он сквозь зубы
Петр нахмурился, ничего не понимая. Бросил в сторону Лены и разговаривающего с ней мужчины быстрый взгляд.
- С этим… как его, Порошиным, – проговорил он, а потом, приоткрыв рот, подозрительно сощурил глаза и, словно догадавшись о чем-то, ошарашенно выдохнул: – Я не понял, ты что, не знаешь?!
Максим напрягся, как гитарная струна. Казалось, его обвели вокруг пальца, не сказали правду, утаили…
|
|
|
|
|
Лене, хотя и не любила подобные мероприятия, этот вечер нравился.
Максим видел, что она охотно ведет беседу, разговаривает с его партнерами и их женами, улыбается. Сияют ее глаза, появляются складочки в уголках глаз – явный признак того, что смех искренний.
И ему, просто глядя на нее, на то, как светятся ее глаза, как улыбка освещает лицо, ему хотелось улыбаться. Вместе с ней. Ему хотелось замереть и вечно наблюдать за тем, как она улыбается.
Но вдруг…
Максим застыл, оставив позади желание поставить опустевший бокал на стол и подойти к Лене.
Вмиг похолодевшие пальцы сжали хрупкое стекло, глаза сощурились, пристально глядя на то, как высокий светловолосый мужчина в дорогом сером костюме с двумя бокалами шампанского подходит к ней и протягивает один вперед, с улыбкой предлагая его девушке.
Удивленная неожиданным появлением незнакомого (?!) мужчины, Лена вздрагивает, вначале хмурится, делает шаг назад, а потом… лицо ее расцветает, глаза удивленно раскрываются, улыбка озаряет личико.
Максим стремительно переводит взгляд на подошедшего к ней мужчину, гневно щуря глаза.
Он тоже улыбается. Открыто, радостно, как-то… плотоядно.
Внутри все холодеет, от ярости подрагивают уголки недавно улыбавшихся губ.
Или он уже сходит с ума?!
Максиму хватает и нескольких секунд, чтобы осознать всю суть происходящего.
Всего полсекунды, чтобы вспомнить.
Это тот самый мужчина, которого он видел рядом с Леной на благотворительном вечере пару недель назад. Это ее друг. Друг детства. Просто друг?..
Глаза Максима щурятся сильно, недовольно сходятся на переносице брови, губы плотно сжимаются.
Не очень-то похоже, чтобы этот… друг считал Лену просто подругой!!
И то, как он поддержал ее за руку. Нежно коснулся ее обнаженной руки пальцами, ощущая тепло кожи.
Максим сжал бокал, стискивая его все сильнее.
Мужчина улыбнулся Лене, о чем-то рассказав, и девушка ответила ему мягкой улыбкой, смущенно потупив взгляд, а потом вновь посмотрев на мужчину, и что-то сказала в ответ.
Максим почти ощущал, как задрожал бокал в его руках, крепко стиснутый. От гнева, от ярости, от раскаляющего атмосферу чувства, которому он не мог дать определения.
Сердце оглушительно застучало в груди, ударяясь в грудь яростно, настойчиво, больно.
Дышать он и не пытался, потому что необходимость в кислороде словно бы исчезла.
Он просто стоял и смотрел на то, как какой-то… друг непринужденно о чем-то разговаривает с его женой, и чувствовал, как внутри него огненной, неконтролируемой волной поднимается острая волна ярости. Она почти застилает глаза, кровавой пеленой нависая на глаза…
И перед глазами уже мелькают живые картинки, одна ужаснее другой…
Сердце грохочет в ушах набатом, гонгом, ворчит и настойчиво пыхтит, не позволяя другим звукам доноситься до разгоряченного мозга.
Что. Этот. Мужчина. Делает. Рядом. С его. Женой?!!
Пульс учащается многократно, усиливаясь и ускоряясь, кровь вонзается в каждую клеточку острыми иголками, больно надавливая на вдруг оказавшиеся незарубцованными раны.
Максим вспоминает, совершенно неосознанно, почти случайно… его имя.
|
|
|
|
|
11 глава 1 часть
Опять о Максиме. Какой он?.. Тиран и деспот, мучивший жену на протяжении девяти лет?.. Или мужчина, который будет защищать "свое" любой ценой?..
Так... какой он сейчас?.. Очень хочется узнать...
Ему нравилось, как она выглядит. Он наслаждался каждой минутой, каждым мгновением, когда имел удовольствие наблюдать за ней, оторвавшись от нудных и скучных бесед со своими партнерами и обратив внимание на нее.
Она стояла у противоположной стены, около столиков с закусками и разговаривала со знакомыми, улыбаясь и изредка небольшими глотками выпивая шампанское.
Черный шелк обтягивал ее точеную фигурку второй кожей, подчеркивая все изгибы тела, а золотистые локоны, поднятые в высокую прическу, лишь вдоль ушей струились по щекам.
В этот вечер он не настаивал на платье, предоставив ей право выбора. И выбор был сделан гениальный.
Он не мог оторвать от нее взгляд. Такой он никогда еще ее не видел.
Максим с зажатым в руке бокалом стоял у противоположной стены и наблюдал за ней. Она знала, что он смотрит на нее, наверное, уже прожег бы взглядом, будь это возможно, но не подавала виду, лишь изредка бросая на него быстрые взгляды из-под опущенных вниз ресниц.
А ему нравилось, как она краснела, когда он посылал ей улыбку.
Ему нравилось, как дрожали ее губы, когда она улыбалась, отвечая на вопрос или вставляя реплику в беседу.
Нравилось, как локоны светлых волос дрожали, когда она наклоняла голову вниз или набок.
Нравилось, как тонкие пальцы сжимали хрусталь бокала и слегка подрагивали.
Ему нравилось, что эта женщина принадлежит ему.
Ему нравилось осознавать, что знакомые сейчас, возможно, спрашивают ее о том, кто он такой. А она отвечает с гордостью, без стеснения – муж.
Невольно улыбка расплылась на его лице, разгладились складочки на лбу и переносице.
Муж… Такое короткое, но такое емкое слово. Как много вложено в него, если подумать!!
Разве он когда-то мог даже просто представить, что будет рад тому, что это слово, произнесенное из ее уст, будет так много значить для него?!
Тогда, годы назад, когда ему казалось, что мир рухнул, что все вокруг враги, что близкие и дорогие, те, которым он верил, от которых не ждал предательства и обмана, он не верил в то, что такое возможно – радоваться тому, к чему его принудили, заставили, не оставили право выбора. Разбили вдребезги все былые уверения и поставили в тупик громогласным заявлением.
А сейчас…
Максим поднес бокал к губам и осушил его одним глотком.
Стоило признать, что тот факт, что он является ее мужем, а она его женой, вызывал в нем чувство гордости и восторга. И два этих чувства в совокупности вызывали в нем какое-то странное невесомое ощущение собственной значимости и… защищенности. Собственной необходимости.
Не зря. Значит, он женился не зря…
Какого это – осознать, что заблуждался на протяжении стольких лет?! Что упрямо смотрел в одну и ту же серую, блеклую точку, не замечая ярких разноцветных красок пролетавшей мимо его жизни?!
Огорчение, обида, злость… На самого себя, конечно же. На кого же еще?!
Максим прикрыл глаза, на мгновение нахмурившись.
Стоило ли быть таким глупцом и слепцом столько лет, чтобы лишь через годы ожидания понять, как ошибался?! Стоят ли слезы и недосказанности этого сегодняшнего осознания?!
Максим распахнул глаза, мгновенно находя среди толпы ее.
Да, стоило. Определенно, стоило…
|
|
|
|
|
- Ты не можешь оставить ее одну в такой ситуации, - заявил отец ему в лицо Ты мужчина, а не мальчик!! И ты – мой сын!! Ты должен отвечать за свои поступки!!
- Я не обещал ей того, что женюсь, - жестко выдавил он, глядя на отца сощуренными от злости глазами
- Ты только что сказал мне, что будешь с ней, что бы ни было!!
- Это было до того, как я узнал…
- Ты не имеешь права ее бросить, сын!! – вскричал Александр Игоревич, ткнув сына пальцем в грудь
Максим перевел взгляд на свою грудь, потом посмотрел на отца, пронзая его яростным взглядом.
Отошел от него, сжимая руки в кулаки, и выдавил из себя:
- Зато она имеет право так поступать с нами, правда?!
- Она тебя любит.
- С людьми, которых любят, ТАК не поступают!! – закричал Максим, не сдерживаясь – Ты понимаешь это?! Так не поступают. Обманывают, предают… Я верил ей, понимаешь?!! – воскликнул он в отчаянии - Я сто лет уже никому не верил!! А ей поверил!! И она отплатила мне… ложью и предательством!!
- Она изумлена не меньше тебя, Максим… - попытался возразить Колесников-старший
- Я. Не. Женюсь. На. Ней!! – выдавил Максим жестко – Я сказал, значит, сказал!!
Слова упали между ними разверзнувшейся пропастью.
Глаза в глаза они смотрели друг на друга, каждый отстаивая свою правду.
Пока один из них не заявил, решаясь на отчаянный, безнравственный поступок:
- Если ты не женишься на ней, то можешь перестать считать себя моим сыном.
- Что?.. – изумленно воскликнул Максим - Вот как, значит?! – глаза его почернели
- Мужчины семьи Колесниковых не поступают подобным образом, Максим, - твердо заявил отец - Ты должен признать, что совершил ошибку. Пришло время расплачиваться!
Что ж, расплата не заставила себя долго ждать.
С того дня на протяжении девяти лет каждый день подряд…
Ее они с Леной тоже разделили на двоих.
|
|
|
|
|
Грудь разрывали отчаянные удары сердца, а душа рвалась извне, на свободу, прочь от лжи.
Разве можно так сильно заблуждаться?! Ошибаться в человеке настолько сильно?!
Разве можно верить, слепо, почти безгранично, а потом вот так резко оказаться погребенным под собственными иллюзиями и мечтами об идеале, которого так и не удалось достигнуть?!!
Разве может быть больнее, чем от предательства любимого человека?!
Разве можно простить подобное предательство, когда оно, словно пробежав свой круг, вновь замкнулось на тебе?!!
Максим закрыл глаза, стискивая зубы, прикусил губы так сильно, что пошла кровь, зажмурился.
Попытался вздохнуть, но боль отозвалась в груди, остро надавив на все рецепторы.
- И что ты собираешься делать? – донесся до него голос отца
Максим, сжимая кулаки, уставился на отца, пронзая того раздраженным взглядом.
- А что здесь можно сделать?! – язвительно осведомился он – Вот ты как врач мне скажи, что здесь можно сделать?!
Александр Игоревич подобрался и твердо встретил его взгляд.
- Как врач я тебе говорю, что есть два выхода решения данной… ситуации, - проговорил он – Один из которых я даже и рассматривать не стану, поскольку я не только врач, но еще и твой отец.
- И что ты мне предлагаешь?! – сквозь зубы прошипел Максим
- Что я предлагаю?.. – пожал отец плечами – Тебе нужно жениться на Лене и воспитывать вашего ребенка в нормальной полноценной семье.
Были ли хоть малая вероятность того, что он вновь ослышался?..
- Жениться?!! – вскричал Максим, подскакивая к отцу – Ты с ума сошел?!
- Не забывай, с кем разговариваешь, молодой человек! – с непроницаемым лицом выдал тот
- Прости, - бросил Максим сквозь зубы – Но то, что ты предлагаешь…
- А что ты думал, я могу предложить?! – вскричал отец Аборт?! Об этом не может быть и речи!!
- Почему?! – с вызовом спросил Максим - Этот ребенок не нужен ни мне, ни ей!!
- Ты не прав, Лена хочет этого ребенка, - возразил Колесников-старший
- Хочет?! – изумленно воскликнул Максим – Ей всего девятнадцать, она еще ребенок… Она не может… Она… Черт!! – схватился за голову, передвигаясь по кабинету стремительно и резко, из угла в угол, как загнанный зверь – Она это специально сделала?! Все заранее спланировала, да?!!
Ярость ослепила глаза так сильно, что Максим, не задумываясь, с размаху ударил кулаком по стене, ощущая, как боль пронзает руку.
- Не перевешивай всю ответственность за произошедшее на нее!! – возмутился отец, получив от сына разозленный взгляд – Ты виноват во всем не меньше, чем она!!
- Она солгала мне, что принимает таблетки, - выдавил Максим, стискивая зубы – Она обманула меня.
Вновь втемяшил кулак в стену и закрыл глаза.
А он ей так верил… Как никому никогда не верил уже много лет. Ей поверил, а она…
- Если бы ты хотел, то позаботился бы о том, чтобы принять и другие меры предосторожности, - заявил отец запальчиво – Если не сделал этого, значит…
- Ты хочешь сказать, что во всем виноват я?!! – возмущенно воскликнул Максим, отскочив от стены
- А ты хочешь всю вину и ответственность возложить на нее?!! – в тон ему возмутился Колесников-старший - Она и так была в шоке, когда узнала!! Она боится тебе говорить об этом.
Максим навис над отцом с непроницаемым лицом, горящими гневом глазами и поджатыми губами.
- Я не женюсь на ней, - выплюнул он сквозь зубы
|
|
|
|
|
Мир завертелся вокруг Максима с бешеной скоростью, вырывая почву из-под ног. Воронка становилась все глубже, все больше, она кружилась и кружилась, засасывая его в свой водоворот безумства.
- Но как такое может… Она сказала, что ей прописали, - пробормотал он ошарашенно - Гинеколог, когда она… - быстрый взгляд на отца, словно в попытке докопаться до истины - Что это значит?! – вскричал он, сжимая руки в кулаки. А потом, всего через мгновение, осознание случившегося озаряет его вспышкой яркого света - Она меня обманула?! – сдержанно, холодно, безэмоционально выдавил он из себя
- Я не знаю, - выдавил из себя Александр Игоревич – Но…
- Я знаю!! – сквозь зубы прошипел Максим, нервно запуская трясущиеся руки в волосы – Обманула. Обманула – шептал он, как заведенный, словно не в силах поверить этому, а потом вдруг: - Черт возьми!! Как я мог повестись на это?!! – посмотрел на отца, застывшего около стола и так и не сделавшего к нему и шага - Она сказала мне, что ей прописал врач, и она… - поднял голову вверх и выкрикнул: – Черррррт!!!
Александр Игоревич все же сделал по направлению к сыну один шаг, желая его успокоить.
- Максим, - проговорил он, вынуждая того посмотреть на себя – Это твой ребенок?
Ребенок?! Что за ребенок, черт побери?!!
Задыхался. Оказался словно запертым в клетке. Без воздуха.
Повернулся к отцу спиной, снова схватился за голову, сделал несколько стремительных шагов.
- Максим?..
- Черт, я не знаю!! – взбесился Максим - Откуда я могу знать?! – повернулся к отцу, ослепленными яростью и гневом потемневшими глазами, вонзившись в него взглядом - Как я сейчас вообще могу быть в чем-то уверен?!! Как?!! Когда она, - выделив последнее слово, бессильно поджал губы, - предала меня?!!
- Срок пять недель, - тихо сказал отец – Я послал ее на УЗИ, там скажут более точно возможный срок зачатия.
Пять недель… Пять гребаных недель. Он прекрасно помнил, что тогда произошло.
Глаза потемнели, превратились в узкие щелочки, налились гневом и злостью.
Предала... Обманула… Унизила…
Что решит УЗИ?! Ничего. Оно только подтвердит и так известную ему истину.
Разве можно было сомневаться?! Разве был у него хоть шанс на сомнения?!
Когда вся партия была разыграна, как по нотам, но без его участия?!
- Максим… - позвал его отец
- Это мой ребенок, - твердо заявил тот, зажмурившись и не глядя на отца – Мой.
- Ты уверен?
Он не сможет солгать. Он не такой лжец, как она. Да и ничего не даст эта ложь. Разве сможет она сейчас что-то изменить?! Для него… Для кого-нибудь?!
- У нее не было никого… до меня, - прошептал Максим, в бессилии опуская голову
|
|
|
|
|
Максим нахмурился, обернулся к матери, но та лишь покачала головой, ничего не сказав.
Направился в кабинет, и едва дверь за ним закрылась, воскликнул:
- И что это значит?! – сердито свел брови - Если ты хочешь начать читать мне нотации о том, что Лена мне пара, или что я не пара ей, то не стоит и пытаться!! – предупредил мужчина, сжав кулаки
- Разговор пойдет не об этом, - поспешно сказал отец – Хотя об этом тоже не мешало бы поговорить.
Максим застыл около двери, глядя на отца зачарованным взглядом.
Сделал несколько шагов вперед и застыл посреди комнаты.
- Что ты имеешь ввиду?
Колкое и неприятное чувство недосказанности повисло в воздухе, вызывая дрожь в теле.
- Лена никогда не подходила тебе, и ты это знаешь, - напрямую сказал отец, обернувшись к сыну
Максим стиснул зубы.
- И что это меняет?! Мы все равно вместе, - сощурив глаза, выдавил из себя мужчина
- Я знаю.
- И мы все равно будем вместе, что бы ты ни сказал, - уверенно заявил Максим
- А вот в этом я и не сомневаюсь, - сказал отец, заглянув Максиму в глаза
Что-то проскользнуло либо в глазах отца, либо на его лице, либо в тоне и интонации его голоса, что-то, что заставило Максима вздрогнуть и, нахмурившись, уставиться на него в попытке все узнать.
- О чем ты хотел со мной поговорить? – сдержанно выговорил он, чувствуя, как грохочет в груди сердце
- О Лене, - сказал отец, засунув руки в карманы брюк - И о тебе.
- Что тут можно сказать?! – воскликнул он, взмахнув руками от негодования
- Лена была в больнице… - начал Александр Игоревич
- Она заболела? – обеспокоенно спросил Максим, застыв на месте – С ней что-то случилось?
- Случилось, - коротко подтвердил отец, опустив взгляд, и тихо добавил: – Она была у меня на приеме.
Слова врезались в кожу, но так и не проникли под нее, вонзившись в кровь.
- На приеме?.. – как зачарованный, Максим смотрел на отца
- Да, на приеме.
Максим поджал губы, свел брови.
- У нее какие-то проблемы? – предположил он
Александр Игоревич покачал головой.
- Я бы так не сказал, - поверхностно проговорил Колесников-старший
- Тогда в чем дело?! – взорвался Максим и подскочил к отцу, нависнув над ним скалой – Если ты не…
- Она беременна, Максим, - перебил его Александр Игоревич - Уже пять недель.
Максим застыл, как вкопанный, глядя на отца в упор и не веря. Слова оглушили его. Словно вырвали почву из-под ног. Выбили весь кислород из легких, вынуждая сейчас стоять и задыхаться.
- Ты меня слышал? – проговорил отец, дотронувшись до плеча сына
- Что?.. – отрешенно спросил Максим, заглянув отцу в глаза – Что ты… сказал?..
Звон в ушах стучал и стучал, настойчиво, монотонно, резко.
Он, наверное, неправильно все понял… Не так расслышал. Ведь такого не может быть, чтобы…
- Лена ждет ребенка, - повторил отец, вынуждая сына провалиться в яму собственных заблуждений
- Это невозможно… - пробормотал мужчина, тяжело дыша и опуская глаза
- Возможно, уверю тебя.
- Нет, невозможно!! – воскликнул Максим, отшатнувшись от отца – Не с ней. Не со мной!!
- Ты не веришь заключению врача?! – саркастически осведомился отец, глядя ему в лицо – Моему заключению?! – посмотрел на сына пристально и внимательно – Она беременна, Максим.
- Этого. Не. Может. Быть, - медленно выговорил Максим, словно выплюнул слова, и грубо чертыхнулся в голос – Она сказала, что принимает таблетки…
- Никакие таблетки она не принимала.
- Что?! – обернулся к отцу с округлившимися от шока глазами и приоткрытым ртом – Что-о?!!
- Я спрашивал, - тихо сказал отец, - она мне ответила, что никогда не принимала контрацептивы.
|
|
|
|
|
Нормального разговора с сыном у Александра Игоревича не вышло.
Да и как могло быть иначе, когда речь шла о ребенке, которого, Колесников-старший знал, его сын сейчас не сможет принять?!
Он позвонил Максиму вечером, предварительно посоветовавшись с женой и рассказав ей все.
Лидия была категорически против этого разговора, считая, что Лена и Макс должны поговорить с глазу на глаз и во всем разобраться сами, но переубедить мужа не смогла.
Александр Игоревич набрал номер сына и без приветствия заявил:
- Сын, мне с тобой нужно поговорить.
Тот, немного опешив, пробормотал:
- А может, позже? У меня сейчас завал на работе, дел невпроворот.
- Это важно, - настойчиво сказал отец, сжимая телефон похолодевшими пальцами
- А твое «важно» не может подождать до выходных? – взмолился Максим с отчаянием в голосе – Пап, честное слово, если бы я мог…
- Максим, - оборвал мужчину отец – Приезжай. Разговор пойдет о Лене. И о тебе.
Молчание, глубокая и затяжная пауза, которая накаляла атмосферу и вынуждала сердце биться чаще.
- О чем ты хочешь поговорить? – сдержанно и, казалось, безэмоционально, спросил Максим, но на самом деле он так сжимал трубку, что посинели пальцы
- Приезжай, сын, - упрямо повторил Александр Игоревич – Дома и поговорим.
Максим пообещал приехать через час и отключился, а Александр Игоревич подумал, что сын способен делать все в наикротчайшие сроки, когда дело касается Лены, настолько она стала ему дорога, наверное, он способен был бы подарить ей весь мир, если бы она попросила, но он никогда не сможет принять того, что ему сейчас готова была предложить она.
Максим не обманул, прибыл ровно через час, смог вырваться.
- О чем ты хотел поговорить? – прямо с порога заявил он, проходя в гостиную и снимая на ходу пальто
- И тебе здравствуй, - недовольно пробормотала Лидия Максимовна, подходя к сыну
Максим поцеловал ее в щеку и выдавил:
- Прости, мам, - посмотрел на отца, застывшего в кресле с книгой в руке
- Как ты? – спросила женщина, взяв у сына из рук пальто
- Хм… хорошо, - не глядя на нее, пробормотал Максим – Пап, - настойчиво выдавил он - О чем ты хотел со мной поговорить?! Ты знаешь? – быстрый взгляд на мать, но та лишь опустила глаза, ничего не ответив – Значит, знаешь, - сдержанно выдавил он и вновь устремил взгляд на отца – Один я ничего не понимаю?!
- Может быть, пройдем в мой кабинет? – предложил Александр Игоревич, поднимаясь с кресла
Колесников-младший поджал губы и подобрался, словно готовясь к прыжку.
- Пожалуй, - проговорил Максим, ощущая, как трясется его сердце – Если дело, действительно, важное…
- Важное, можешь не сомневаться, - оборвал его отец и направился в кабинет
- Хорошо, - сдержанно выдавил из себя Максим и прошествовал следом за отцом
- Лида, не мешай нам, - предупредил Александр Игоревич жену и скрылся за дверью
|
|
|
|
|
- Это хорошо, - одобрительно сказал мужчина и решительно добавил: – Да я бы тебе и не позволил.
Лена посмотрела на него исподлобья и всхлипнула.
- Нужно сказать Максиму, - проговорил Александр Игоревич осторожно
- Я знаю, - прошептала Лена через силу хрипло и тихо – Но как?..
Столько вины, столько надежды и веры, столько невинности и покорности в ее глазах!!
Колесников не мог смотреть на нее и не чувствовать сострадания и обиды, которые заволокли ее в плен.
- Я поговорю с ним, - сказал он вдруг, а потом уверенно добавил: – Не беспокойся, все будет хорошо.
Лена посмотрела на него и прошептала «спасибо» дрожащими губами.
Наверное, она могла бы ему поверить, если бы речь шла о ком-то другом. Но Максим…
Очевидно, «все будет хорошо» не те слова, которые сейчас могли бы ее успокоить.
Наверное, она уже тогда знала, что хорошо уже не будет. Не в ближайшие девять лет…
|
|
|
|